Сокровенные знания Ахмада аль-Буни: от суфийских кругов к придворной элите

Составил Сергей Гонсалес с использованием ИИ Claude 3 Haikku, май 2024

Введение

1. Распространение идей аль-Буни после его смерти

1.1. Распад круга его прямых учеников и распространение трудов в новых средах
1.2. Связь с волной суфийских эзотериков из Магриба и их влияние
1.3. Важность контекстуализации фигуры аль-Буни

2. Концепция "оккультных свойств" букв в учении аль-Буни

2.1. Каждая буква обладает скрытыми духовными свойствами
2.2. Методы применения "оккультных" свойств букв
2.3. Этические аспекты: предостережения аль-Буни о рисках

3. Космология аль-Буни и "книга мироздания"

3.1. Мир как "книга", буквы которой - Божественное Слово
3.2. Роль букв алфавита в оккультной структуре вселенной
3.3. Связь с суфийской концепцией "единства бытия"

4. Коран как "книга книг" в учении аль-Буни

4.1. Каждая буква Корана обладает уникальными оккультными свойствами
4.2. Методы применения этого знания в практике
4.3. Стремление вписать учение в авторитетную исламскую традицию

5. Этические аспекты учения аль-Буни

5.1. Необходимость правильного и благочестивого отношения к "оккультным" практикам
5.2. Опасность распространения знаний вне суфийских кругов
5.3. Важность устной традиции передачи учения

6. Письменная традиция и рукописные практики в учении аль-Буни

6.1. Негативное отношение к публичному распространению, но обширный корпус трудов
6.2. Книга как связующее звено между шейхом и учениками
6.3. Расширение круга читателей от суфиев к придворной элите

7. Место аль-Буни в истории исламского эзотеризма

7.1. Связь с волной магрибинских суфийских эзотериков
7.2. Сложности принятия его учения в новых средах
7.3. Необходимость контекстуализации фигуры аль-Буни

8. Рецепция учения аль-Буни в последующие эпохи

8.1. Сохранение популярности вплоть до позднего Средневековья
8.2. Проникновение в придворные круги мамлюкской элиты
8.3. Значимость для развития исламского эзотеризма

9. Библиография и атрибуция произведений аль-Буни

9.1. Сложность определения подлинной библиографии
9.2. Ориентированность трудов аль-Буни на циркуляцию в закрытых суфийских сообществах
9.3. Дискуссии вокруг вопросов атрибуции

10. Перспективы изучения учения аль-Буни

10.1. Важность понимания социального и интеллектуального контекста
10.2. Необходимость исследования рукописной традиции и практик передачи знания
10.3. Дальнейшее изучение библиографии и атрибуции

Заключение

Введение

Фигура Ахмада аль-Буни (622/1225 или 630/1232-3)[1][2] занимает важное место в истории исламского эзотеризма, несмотря на то, что он часто рассматривается современными учеными как "маг". Его труды и идеи распространились от периферии арабской суннитской культуры к салонам и библиотекам правящей элиты мамлюков[3] менее чем за три столетия.

В центре учения аль-Буни находится концепция "оккультных свойств" (malakūt) букв арабского алфавита, которые можно использовать для достижения разнообразных прикладных и духовных целей. Хотя сам шейх аль-Буни предостерегал о рисках публичного распространения этих знаний, его труды стали известны именно благодаря этим прикладным аспектам науки о буквах.

Отличительной чертой учения аль-Буни была его этическая направленность – он не оспаривал дозволенность прикладной науки о буквах, а скорее предупреждал об опасности злоупотребления этими знаниями. Его труды были тесно связаны с сообществом читателей, которые могли должным образом применять и передавать это знание.

После смерти аль-Буни круг его непосредственных учеников и читателей в Каире распался, но его идеи продолжали распространяться, в том числе в среде придворной элиты мамлюков. Этот процесс был тесно связан с волной суфийских эзотериков, эмигрировавших из Магриба в Каир и далее на Восток около рубежа VII/XIII века. Их учение, имевшее корни в исмаилитской шиитской традиции, с трудом принималось на новых территориях.

Центральное место в космологической системе аль-Буни занимал Коран, который он рассматривал как "книгу книг", содержащую в себе все тайны мироздания. Согласно учению аль-Буни, каждая буква Священного Писания обладает уникальными "оккультными" свойствами, которые можно использовать для достижения духовных и прикладных целей.

Несмотря на крайне негативное отношение аль-Буни к публичному распространению "оккультных" знаний, он оставил обширный корпус письменных трудов, предназначенных для распространения в закрытых кругах суфийских посвященных. Его концепция предполагала, что книга не могла существовать отдельно от живой духовной связи между наставником и учениками, являясь лишь связующим звеном в рамках устной традиции передачи знания.

Фигура аль-Буни рассматривается современными исследователями как важное звено в истории развития исламского эзотеризма, тесно связанное с деятельностью магрибинских суфийских эзотериков. Его учение, имевшее корни в шиитской исмаилитской традиции, с трудом принималось в новых суннитских кругах.

Несмотря на это, идеи аль-Буни продолжали распространяться и пользоваться популярностью вплоть до позднего Средневековья, проникая даже в среду придворной элиты мамлюкского Египта. Это свидетельствует о фундаментальной значимости его учения для развития исламского эзотеризма, несмотря на его маргинальное положение в глазах ортодоксов.

Дальнейшее изучение фигуры аль-Буни требует более глубокого понимания социального и интеллектуального контекста, в котором возникло и распространялось его учение. Важным направлением является также исследование рукописной традиции его трудов и практик передачи знания в суфийских кругах. Кроме того, требуют дальнейшего изучения вопросы библиографии и атрибуции произведений, ошибочно приписываемых шейху аль-Буни.

Только комплексный подход к этим аспектам способен привести к значительному прогрессу в понимании фигуры аль-Буни и его места в истории исламского эзотеризма. Дальнейшее изучение этого важного, но малоизвестного духовного учителя позволит пролить свет на существенный пласт средневековой исламской духовной традиции.

Часть 1. Распространение идей аль-Буни после его смерти

1.1 Распад круга его прямых учеников и распространение трудов в новых средах

После смерти аль-Буни в 622/1225 или 630/1232-3 годах, круг его непосредственных учеников и читателей, сформировавшийся вокруг него в Каире, распался. Однако его труды продолжали активно распространяться, проникая в том числе в среду придворной элиты мамлюкского Египта.

Этот процесс был тесно связан с волной суфийских эзотериков, эмигрировавших из Магриба[4] в Каир и далее на Восток около рубежа VII/XIII веков. Их учение, имевшее корни в исмаилитской[5] шиитской традиции, с трудом принималось в новых средах, что создавало сложную интеллектуальную и социальную обстановку для распространения идей аль-Буни.

Современные исследователи, такие как Майкл Эбштейн, подчеркивают важность контекстуализации фигуры аль-Буни именно в рамках этих трансформаций суфизма в средневековом исламском мире. Только комплексный подход к изучению социальных, культурных и интеллектуальных факторов, определявших распространение его учения, позволит в полной мере понять значение аль-Буни в истории исламского эзотеризма.

1.2 Связь с волной суфийских эзотериков из Магриба и их влияние

Ключевым фактором, определившим дальнейшую судьбу учения аль-Буни, стала волна магрибинских суфийских эзотериков, эмигрировавших в Каир и далее на Восток около рубежа VII/XIII веков. Их приход ознаменовал собой масштабные интеллектуальные и социальные трансформации в среде исламского мистицизма.

Эти суфийские эзотерики привнесли с собой учение, имевшее глубокие корни в исмаилитской шиитской традиции. Их идеи о "посвященном знании" и "оккультных" практиках постепенно и с большим трудом принимались в новых средах, сталкиваясь с недоверием и подозрениями со стороны ортодоксальных богословов.

Именно в этом контексте и распространялось учение аль-Буни, чья концепция "оккультных свойств" букв алфавита была тесно переплетена с этими эзотерическими традициями. Исследователи отмечают, что фигура аль-Буни должна рассматриваться как важное звено в этих интеллектуальных и социальных трансформациях суфизма в средневековом исламском мире.

1.3 Важность контекстуализации фигуры аль-Буни

Для полноценного понимания места аль-Буни в истории исламского эзотеризма и "оккультных" наук чрезвычайно важна контекстуализация его учения в рамках тех сложных интеллектуальных и социальных процессов, которые протекали в средневековом исламском мире.

Как отмечает Майкл Эбштейн[6], фигура аль-Буни должна быть рассмотрена в тесной связи с волной магрибинских суфийских эзотериков, эмигрировавших в Каир и Восток около рубежа VII/XIII веков. Их учение, коренящееся в исмаилитской шиитской традиции, с трудом принималось в новых средах, зачастую вызывая критику и подозрения со стороны ортодоксальных богословов.

Именно в этом контексте и распространялось учение аль-Буни, оказавшееся тесно переплетенным с идеями этих суфийских эзотериков. Поэтому при изучении фигуры аль-Буни и его наследия необходимо уделять пристальное внимание данным социальным, интеллектуальным и культурным трансформациям, протекавшим в средневековом исламском мире. Только такой комплексный подход позволит в полной мере раскрыть значение учения аль-Буни и его роль в формировании исламской духовной традиции.

Часть 2. Концепция "оккультных свойств" букв в учении аль-Буни

2.1. Каждая буква обладает скрытыми духовными свойствами

В центре учения Ахмада аль-Буни находится его концепция "оккультных свойств" (malakūt[7]) букв арабского алфавита. Согласно аль-Буни, каждая буква обладает уникальными скрытыми духовными характеристиками и силами, которые можно использовать для достижения разнообразных материальных и духовных целей.

Эта идея об "оккультных" свойствах букв является ключевым элементом космологии аль-Буни, в которой весь мир рассматривается как своего рода "книга", буквы которой являются Божественным Словом, выражающим Его атрибуты и Господство. Таким образом, познание скрытых сил букв алфавита открывает посвященным суфиям доступ к глубинной структуре мироздания.

Аль-Буни уделяет особое внимание тому, чтобы подчеркнуть: эти "оккультные" свойства букв не являются плодом его собственной фантазии, но укоренены в самой природе реальности, созданной Всевышним. Согласно его учению, весь мир, включая невидимые духовные сферы, являет собой своего рода "книгу", в которой каждая буква несет в себе глубинное значение и оккультные силы.

Таким образом, познание "тайн" букв становится ключом к постижению тайн Вселенной, открывая перед посвященными суфиями возможность достижения высоких духовных состояний и приближения к Богу. В этом контексте наука о буквах и именах (ʿilm al-ḥurūf wa-al-asmāʾ) занимает центральное место в учении аль-Буни, определяя его ключевые космологические и эзотерические идеи.

2.2. Методы применения "оккультных" свойств букв

В своих трактатах аль-Буни подробно описывает различные методы и техники применения "оккультных" свойств букв для достижения разнообразных целей - от исцеления болезней до вызывания дождя или контроля над духами.

Одним из ключевых практических аспектов его учения являются методы составления магических квадратов, заклинаний и талисманов, в основе которых лежит глубокое знание сокрытых духовных характеристик букв. Аль-Буни тщательно объясняет, как именно можно использовать эти "оккультные" свойства для воздействия на мир и достижения материальных и духовных результатов.

Особое место в его трудах занимают методы применения "оккультных" аспектов Корана, каждая буква которого, согласно аль-Буни, обладает уникальными скрытыми свойствами. Он подробно разбирает различные кораническиевыражения, раскрывая их эзотерические значения и способы использования в ритуальных практиках, таких как поминание Бога (dhikr[8]) и медитация.

Интересно отметить, что аль-Буни редко ссылается напрямую на Коран, предпочитая использовать его аллюзии и образы в качестве отправной точки для своих эзотерических построений. Это свидетельствует о его стремлении вписать свое учение в авторитетную исламскую традицию, опираясь на ее сакральные тексты и символы.

Важно также подчеркнуть, что аль-Буни уделяет большое внимание этическим аспектам применения прикладной науки о буквах, предостерегая о возможных рисках. Этот этический компонент его учения будет более подробно рассмотрен в следующем разделе.

2.3. Этические аспекты: предостережения аль-Буни о рисках

Несмотря на всю "оккультную" направленность своего учения, Ахмад аль-Буни придавал большое значение этической стороне использования прикладной науки о буквах. Он не оспаривал фундаментальной дозволенности этих практик с точки зрения исламского права, но постоянно предупреждал о необходимости правильного и благочестивого отношения к ним.

Аль-Буни подчеркивал, что знание "оккультных свойств" букв является крайне опасным и может быть использовано во вред, если не будет контролироваться духовными наставниками и сообществами посвященных. Поэтому он категорически выступал против публичного распространения этих знаний в письменной форме, опасаясь, что они могут быть восприняты как "колдовство" (siḥr[9]) широкими массами.

Вместо этого аль-Буни подчеркивал важность устной передачи учения, когда опытный шейх[10] может должным образом наставить ученика и уберечь его от злоупотреблений. Этот аспект его работ тесно связан с концепцией суфийского "сообщества читателей", в котором книга не может существовать отдельно от живой духовной связи между наставником и учениками.

Таким образом, аль-Буни не столько отвергал прикладную науку о буквах, сколько стремился обеспечить ее правильное применение в рамках этического и духовного наставничества. Его основная задача заключалась в том, чтобы передать эти мощные знания ограниченному кругу посвященных, которые могли бы использовать их во благо, а не во вред.

Эта этическая направленность учения аль-Буни является важным аспектом, который отличает его от более ранних "оккультных" традиций ислама и служит свидетельством его глубокой религиозной приверженности. Несмотря на всю свою "эзотеричность", его подход был ориентирован на благочестие и духовное совершенствование.

Часть 3. Космология аль-Буни и "книга мироздания"

Ключевое место в учении Ахмада аль-Буни занимает его уникальная космологическая концепция, согласно которой весь мир представляет собой своего рода "книгу", буквы которой являются Божественным Словом, выражающим Его атрибуты и Господство. Эта идея о космосе как "книге" неразрывно связана с центральной ролью букв алфавита в оккультной структуре вселенной, что находит свое отражение во всей архитектонике эзотерической системы аль-Буни.

Более того, космологические построения аль-Буни тесно переплетены с фундаментальными принципами суфийской мысли, такими как концепция "единства бытия" (waḥdat al-wujūd[11]), разработанная Ибн Араби и его последователями. Таким образом, его учение представляет собой сложный синтез эзотерической науки о буквах и ключевых идей исламского мистицизма.

3.1. Мир как "книга", буквы которой - Божественное Слово

В своем трактате "Тонкости указаний на возвышенные буквы" (Laṭāʾif al-ishārāt fī al-ḥurūf al-ʿulwīyāt[12]) аль-Буни открывает изложение своей космологии следующими значимыми строками: "Тогда Всевышний Господь создал все сотворенное - небеса и землю - быть знамениями, указывающими на Него, выражающими Его Господство и Его прекрасные атрибуты. Поэтому мир в целом есть книга, буквы которой - Его речь".

Таким образом, в самом начале этого трактата аль-Буни фактически задает ключевую тему всего дальнейшего изложения - рассмотрение вселенной как своего рода "книги", в которой каждая буква несет особое сокровенное значение и духовные свойства. Согласно его учению, весь мир, включая невидимые духовные измерения, является манифестацией Божественного Слова, воплощенного в структуре букв арабского алфавита.

Эта идея о космосе как "книге" не является уникальной для аль-Буни и имеет глубокие корни в исламской интеллектуальной традиции. Как отмечает исследователь Джозеф ван Эсс, представление о вселенной как "книге" сложилось еще в древности и сыграло значительную роль в формировании средневековой исламской космологии. Однако аль-Буни придает этой концепции особый оттенок, тесно увязывая ее с "оккультными" свойствами букв алфавита.

3.2. Роль букв алфавита в оккультной структуре вселенной

Согласно аль-Буни, каждая буква арабского языка несет в себе уникальные скрытые духовные силы и характеристики, которые пронизывают всю структуру мироздания. Таким образом, познание "тайн" букв открывает посвященным суфиям доступ к глубинным принципам, лежащим в основе Вселенной.

В своих трактатах аль-Буни подробно описывает, как эти "оккультные" свойства букв определяют тонкую духовную иерархию и взаимосвязи, образующие невидимую структуру космоса. Так, он увязывает каждую букву с определенными ангелами, духами, планетами и другими элементами сверхъестественного мира, указывая на их сокровенные соответствия.

Более того, аль-Буни связывает эти "оккультные" характеристики букв с самим первочеловеком Адамом, которого он рассматривает как своего рода "микрокосм"[13], отражающий в себе всю полноту мироздания. Таким образом, познание "тайн" букв открывает пути к постижению глубинной природы самого человека и его места в космической иерархии.

Центральную роль в этой космологической системе аль-Буни играет Коран, который он рассматривает как "книгу книг", содержащую в себе все сокровенные знания о мироустройстве. Согласно его учению, каждая буква Священного Писания обладает уникальными "оккультными" свойствами, которые можно использовать для достижения духовных и материальных целей.

3.3. Связь с суфийской концепцией "единства бытия"

Важно отметить, что космологические построения аль-Буни тесно переплетены с ключевыми идеями суфийской мысли, в частности с концепцией "единства бытия" (waḥdat al-wujūd), разработанной Ибн Араби и его последователями.

Подобно Ибн Араби, аль-Буни рассматривает мир как единую взаимосвязанную реальность, в которой Божественное Слово, воплощенное в структуре букв, пронизывает все сущее. Таким образом, познание "оккультных" свойств букв открывает путь к постижению фундаментальной духовной подоплеки мироздания и достижению высших состояний единения с Богом.

Вместе с тем, аль-Буни придает этим суфийским идеям более прикладной характер, связывая их с практическими методами работы с буквами и именами. Его космология представляет собой сложный синтез эзотерической науки о буквах и ключевых принципов исламского мистицизма, что значительно отличает его подход от более абстрактных построений Ибн Араби.

В частности, аль-Буни детально описывает различные техники использования "оккультных" свойств букв для достижения разнообразных целей - от духовного совершенствования до материального воздействия на мир. Таким образом, его учение открывает путь к практическому применению фундаментальных идей суфийской космологии.

Подводя итог, можно сказать, что космологические воззрения аль-Буни представляют собой уникальный синтез эзотерической науки о буквах и ключевых принципов суфийского мистицизма. Мир в его концепции предстает как "книга", буквы которой являются манифестацией Божественного Слова, пронизывающего все сущее. Познание "тайн" букв открывает посвященным суфиям доступ к глубинным основам мироздания и возможность достижения высших духовных состояний. Таким образом, космология аль-Буни является центральным элементом его эзотерического учения, связывая воедино теорию и практику прикладной науки о буквах.

Часть 4. Коран как «книга книг» в учении аль-Буни

4.1. Каждая буква Корана обладает уникальными оккультными свойствами

В центре космологической системы Ахмада аль-Буни находится Коран, который он рассматривает как "книгу книг", содержащую в себе все сокровенные знания о мироустройстве. Согласно его учению, каждая буква Священного Писания обладает уникальными скрытыми духовными силами и характеристиками, которые можно использовать для достижения разнообразных целей.

Аль-Буни уделяет особое внимание анализу и толкованию коранических айатов, раскрывая их эзотерические значения, связанные с "оккультными" свойствами букв. Так, он детально рассматривает различные божественные имена, упоминаемые в Коране, указывая на их скрытые соответствия с элементами тонкой духовной структуры вселенной.

Более того, аль-Буни увязывает эти "тайны" букв Корана с самим первочеловеком Адамом, которого он рассматривает как своего рода "микрокосм", отражающий в себе всю полноту мироздания. Таким образом, постижение сокровенных значений коранических текстов открывает путь к пониманию глубинной природы человека и его места в космической иерархии.

Центральную роль в этой эзотерической системе играют божественные имена, которые Аль-Буни считает ключом к раскрытию "оккультных" свойств букв Корана. Согласно его учению, каждое из этих имен связано с определенными духовными сущностями и силами, управляющими различными сферами бытия. Поэтому знание и правильное применение этих имен становится краеугольным камнем его практической прикладной магии.

4.2. Методы применения этого знания в практике

В своих трактатах аль-Буни подробно описывает разнообразные методы и техники использования "оккультных" свойств букв Корана для достижения различных целей - от духовного совершенствования до материального воздействия на мир.

Одним из ключевых аспектов его учения является практика "поминания Бога" (dhikr), в которой аль-Буни придает центральное значение повторению божественных имен и коранических фраз. По его мнению, правильное произнесение этих сакральных формул с пониманием их эзотерического смысла открывает путь к достижению высших духовных состояний и единения с Божественным.

Более того, аль-Буни детально описывает методики составления магических квадратов, талисманов и заклинаний на основе "оккультных" свойств букв Корана. Согласно его учению, знание тайного значения тех или иных аятов или слов Священного Писания позволяет создавать мощные ритуальные объекты для воздействия на скрытые духовные силы.

Эти практики, впрочем, вызывали настороженное отношение со стороны ортодоксальных богословов, которые могли усмотреть в них элементы "колдовства" (siḥr). Поэтому аль-Буни постоянно подчеркивал необходимость правильного и благочестивого подхода к использованию "оккультных" свойств Корана, предостерегая своих последователей от возможных злоупотреблений.

4.3. Стремление вписать учение в авторитетную исламскую традицию

Несмотря на всю свою эзотеричность и связь с "оккультными" практиками, учение аль-Буни было тесно вписано в авторитетную исламскую традицию, центром которой являлся Коран. Он стремился показать, что его идеи не противоречат Священному Писанию, а, напротив, являются глубинным раскрытием его сокровенных значений.

Характерно, что аль-Буни редко ссылается напрямую на Коран, предпочитая использовать его аллюзии и образы в качестве отправной точки для своих эзотерических построений. Этот подход свидетельствует о его намерении вписать свое учение в авторитетную исламскую традицию, опираясь на ее сакральные тексты и символы.

Более того, аль-Буни увязывает свою концепцию "оккультных" свойств букв с идеей о Коране как "книге книг", содержащей в себе все тайны мироздания. Таким образом, он позиционирует свое учение как ключ к постижению глубинных значений Священного Писания, а не как нечто ему противоречащее.

Эта стратегия вписывания эзотерических идей в рамки ортодоксального ислама была характерна для многих суфийских мыслителей средневековья, стремившихся легитимировать свои "оккультные" практики. Аль-Буни продолжает эту традицию, пытаясь представить свои прикладные методы работы с Кораном как глубинное постижение воли Бога, а не как запретное "колдовство".

Таким образом, Коран занимает центральное место в космологической системе аль-Буни, являясь источником "оккультных" знаний о структуре мироздания. Его стремление вписать свое учение в авторитетную исламскую традицию и опереться на сакральный текст Корана свидетельствует о глубокой связи эзотерических идей аль-Буни с ортодоксальным суннитским мировоззрением.

Часть 5. Этические аспекты учения аль-Буни

5.1. Необходимость правильного и благочестивого отношения к "оккультным" практикам

Несмотря на всю эзотеричность и "оккультную" направленность своего учения, Ахмад аль-Буни придавал большое значение этической составляющей работы с "тайными знаниями" букв и имен. В своих трактатах он неустанно подчеркивает, что использование "оккультных" сил должно осуществляться исключительно с позиций благочестия и в соответствии с нормами исламского права.

Аль-Буни не оспаривает фундаментальную дозволенность прикладной науки о буквах с точки зрения шариата[14], однако его главная обеспокоенность связана с возможностью злоупотребления этими знаниями. По его мнению, "оккультные" практики являются чрезвычайно опасными и могут быть использованы во вред, если они не будут применяться под строгим контролем духовных наставников и сообществ посвященных.

Аль-Буни неоднократно предостерегал своих последователей от неправильного отношения к "тайнам" букв и имен, которое может быть воспринято окружающими как "колдовство" (siḥr). Он считал, что только благочестивые и искренне верующие адепты, следующие под руководством опытных шейхов, могут безопасно применять эти "оккультные" знания во благо.

5.2. Опасность распространения знаний вне суфийских кругов

Именно поэтому аль-Буни категорически выступал против публичного распространения прикладной науки о буквах в письменной форме. Он опасался, что эти мощные эзотерические практики могут быть восприняты широкой публикой как проявление "колдовства" (siḥr) и, как следствие, вызвать негативную реакцию со стороны ортодоксальных богословов.

Согласно аль-Буни, "тайные знания" букв и имен предназначены исключительно для ограниченного круга посвященных суфиев, которые способны правильно применять их под руководством духовного наставника. Передача же этих практик за пределы этого "сообщества читателей" чревата серьезными духовными и материальными рисками.

Поэтому аль-Буни настаивал на необходимости устной передачи своего учения, подчеркивая, что только живое наставничество опытного шейха может уберечь учеников от злоупотреблений и обеспечить правильное использование "оккультных" знаний. Письменные же тексты, по его мнению, представляют собой лишь вспомогательное средство, которое не может существовать отдельно от этой живой духовной связи между учителем и учениками.

5.3. Важность устной традиции передачи учения

Таким образом, в концепции аль-Буни книга играет особую роль - она не является самостоятельным источником "оккультных" знаний, но скорее выступает в качестве связующего звена между духовным наставником и его учениками. Именно поэтому он так настаивал на устной передаче своего учения, считая, что только в рамках живого духовного наставничества можно обеспечить правильное применение "тайн" букв и имен.

Согласно аль-Буни, только опытный шейх, связанный непосредственной духовной связью со своими последователями, может должным образом истолковать письменные тексты и направить учеников на путь благочестивого использования "оккультных" практик. Без этого живого руководства письменные источники могут быть восприняты неверно и использованы во вред.

Более того, устная традиция передачи учения позволяла аль-Буни контролировать процесс распространения прикладной науки о буквах, ограничивая ее узким кругом посвященных адептов. Это было принципиально важно для него, поскольку, по его убеждению, широкое распространение этих знаний за пределами суфийских сообществ могло привести к серьезным нежелательным последствиям.

Таким образом, этическая концепция аль-Буни была неразрывно связана с его видением книги как лишь вспомогательного элемента в рамках живой традиции духовного наставничества. Только в этом контексте "тайные знания" букв и имен могли быть правильно применены во благо, а не во вред.

Часть 6. Письменная традиция и рукописные практики в учении аль-Буни

6.1. Негативное отношение к публичному распространению, но обширный корпус трудов

Несмотря на крайне негативное отношение Ахмада аль-Буни к публичному распространению прикладной науки о буквах, он сам оставил впечатляющий корпус письменных трудов, в которых излагалось его эзотерическое учение. Этот феномен на первый взгляд может показаться противоречивым, особенно если учесть, что аль-Буни неоднократно предостерегал о рисках распространения этих знаний в письменной форме, опасаясь, что они будут восприняты как "колдовство" (siḥr).

Однако исследование рукописной традиции показывает, что аль-Буни не предназначал свои труды для широкой публики, а рассматривал их в качестве вспомогательных материалов, циркулировавших исключительно в закрытых кругах суфийских посвященных. Согласно этой концепции, книга не могла существовать отдельно от живой духовной связи между шейхом и его учениками, являясь лишь связующим звеном в рамках такого рода устной традиции передачи знания.

Таким образом, несмотря на свою масштабность, письменное наследие аль-Буни было ориентировано не на публичное распространение, а на циркуляцию в среде ограниченного круга читателей, которые могли быть надлежащим образом наставлены его духовными преемниками. Этот подход находится в русле более широких тенденций средневекового исламского рукописного книжного производства, где публичное чтение и распространение текстов часто уступало место их приватному, ограниченному использованию.

6.2. Книга как связующее звено между шейхом и учениками

В концепции аль-Буни книга выполняла особую функцию - она не была самостоятельным источником "оккультных" знаний, но скорее выступала в качестве связующего звена между духовным наставником и его учениками. Таким образом, письменные тексты рассматривались не как предмет независимого изучения, а как вспомогательные материалы, которые должны были быть должным образом истолкованы и применены под руководством опытного шейха.

Эта модель соответствовала более широким практикам бытования книги в средневековом исламском мире, где индивидуальное чтение нередко уступало место коллективным формам, где текст осваивался в рамках устной традиции обучения под руководством наставника. Согласно Стефану Ледеру, книга редко выступала в качестве самостоятельного источника знания, а чаще являлась связующим звеном между учителем и учениками.

Именно в этом контексте следует рассматривать и письменные труды аль-Буни, которые предназначались не для широкого распространения, а для использования в рамках закрытых суфийских кругов, где они могли быть должным образом истолкованы и применены под руководством духовного наставника. Таким образом, книга выполняла роль связующего звена между шейхом и его учениками, а не самостоятельного хранилища "тайных знаний".

6.3. Расширение круга читателей от суфиев к придворной элите

Несмотря на то, что аль-Буни стремился ограничить распространение своих трудов узким кругом суфийских посвященных, его письменное наследие постепенно начало проникать и в более широкие социальные слои. Согласно исследованиям Ноя Гарднера, уже к концу IX/XV века в Каире сформировалась процветающая "оккультная" сцена, в которой книги аль-Буни играли заметную роль.

Более того, его идеи стали распространяться не только в среде суфийских эзотериков, но и среди придворной элиты мамлюкского Египта. Исследователи отмечают, что труды аль-Буни проникли в библиотеки и салоны правящего класса, став частью культуры мамлюкской знати.

Этот процесс расширения круга читателей и социального статуса книг аль-Буни свидетельствует о значимости его учения для средневекового исламского мира. Несмотря на маргинальный статус в глазах ортодоксальных богословов, его эзотерические труды оказали глубокое влияние на развитие исламской интеллектуальной традиции вплоть до позднего Средневековья.

Таким образом, письменное наследие аль-Буни представляет собой сложный феномен, в котором его личные установки на ограничение распространения "оккультных" практик сталкивались с реальными социальными процессами, приводившими к росту популярности его идей в самых разных слоях средневекового исламского общества.

Часть 7. Место аль-Буни в истории исламского эзотеризма

7.1. Связь с волной магрибинских суфийских эзотериков

Фигура Ахмада аль-Буни рассматривается современными исследователями как важное звено в истории развития исламского эзотеризма и "оккультных" наук. Его учение возникло в контексте значительных интеллектуальных и социальных трансформаций, переживаемых суфизмом в средневековом исламском мире.

В частности, аль-Буни был тесно связан с волной магрибинских суфийских эзотериков, эмигрировавших в Каир и далее на Восток около рубежа VII/XIII веков. Их учение, имевшее глубокие корни в исмаилитской шиитской традиции, с трудом принималось в новых средах, сталкиваясь с недоверием и подозрениями со стороны ортодоксальных богословов.

Именно в этом контексте и распространялось учение аль-Буни, тесно переплетенное с идеями этих суфийских эзотериков. Исследователи, такие как Майкл Эбштейн, подчеркивают важность рассмотрения фигуры аль-Буни именно в рамках этих сложных интеллектуальных и социальных процессов, происходивших в средневековом исламском мире.

7.2. Сложности принятия его учения в новых средах

Учение аль-Буни, имевшее корни в исмаилитской шиитской традиции, с трудом принималось в новых средах, где распространялось около рубежа VII/XIII веков. Исследователи отмечают, что его идеи, связанные с "оккультными" практиками работы с буквами и именами, вызывали недоверие и подозрения со стороны ортодоксальных суннитских богословов.

Более того, даже в среде суфийских кругов восприятие учения аль-Буни было далеко не однозначным. Некоторые исламские авторитеты рассматривали его последователей как "экстремистских" суфиев, чрезмерно увлеченных "оккультными науками". Эта критическая оценка сохранялась на протяжении многих столетий и отчасти определила неоднозначный статус аль-Буни в истории исламской мысли.

Тем не менее, несмотря на эти сложности, учение аль-Буни продолжало распространяться и пользоваться популярностью вплоть до позднего средневековья, проникая в том числе в среду придворной элиты мамлюкского Египта. Это свидетельствует о значимости его идей для средневекового исламского мира.

7.3. Необходимость контекстуализации фигуры аль-Буни

Для глубокого понимания места аль-Буни в истории исламского эзотеризма исследователи подчеркивают необходимость тщательной контекстуализации его фигуры. Без учета сложных интеллектуальных, социальных и культурных факторов, определявших распространение его учения, невозможно в полной мере оценить его роль и значение.

Важно рассматривать аль-Буни в тесной связи с волной магрибинских суфийских эзотериков, эмигрировавших в Каир и Восток около рубежа VII/XIII веков. Именно в этом контексте его идеи, имевшие корни в исмаилитской шиитской традиции, находили свое распространение, сталкиваясь с настороженным отношением ортодоксальных суннитских кругов.

Кроме того, важно учитывать социальные трансформации внутри самого суфизма, где учение аль-Буни, связанное с "оккультными" практиками, вызывало неоднозначную реакцию. Только комплексный подход, основанный на глубоком понимании интеллектуального, социального и культурного контекста, позволит в полной мере оценить значение фигуры аль-Буни в истории исламского эзотеризма.

Часть 8. Рецепция учения аль-Буни в последующие эпохи

8.1. Сохранение популярности вплоть до позднего Средневековья

Несмотря на критику и подозрения со стороны некоторых исламских авторитетов, учение Ахмада аль-Буни продолжало распространяться и пользоваться популярностью на протяжении многих веков, вплоть до позднего средневековья. К концу IX/XV столетия в Каире уже сформировалась процветающая "оккультная" сцена, в которой труды аль-Буни играли весьма заметную роль.

Согласно исследованиям Ноя Гарднера, книги аль-Буни стали частью этой процветающей городской "оккультной" культуры, циркулируя среди широкого круга интеллектуалов и эзотериков. Они не только сохраняли свою популярность в суфийских кругах, но и проникали в иные социальные слои, находя отклик даже у представителей придворной элиты.

Так, к концу мамлюкского периода труды аль-Буни были широко представлены в библиотеках и салонах правящих кругов Египта. Это свидетельствует о том, что его идеи оказались укоренены в интеллектуальной культуре того времени, несмотря на критику со стороны ортодоксальных богословов.

8.2. Проникновение в придворные круги мамлюкской элиты

Особо важным аспектом рецепции учения аль-Буни является его проникновение в придворные круги мамлюкской элиты. Исследователи отмечают, что к концу мамлюкского периода книги аль-Буни стали частью культуры правящего класса, присутствуя в библиотеках и салонах представителей высшей знати.

Это свидетельствует о том, что идеи аль-Буни, несмотря на их "оккультную" направленность, оказались востребованы даже в среде правящей элиты. Более того, они стали рассматриваться как интеллектуальный капитал, позволяющий приобщиться к глубинам эзотерической традиции ислама.

Безусловно, такая широкая рецепция трудов аль-Буни в придворных кругах свидетельствует о его значимости для средневекового исламского мира в целом. Его идеи, возникшие на периферии ортодоксального суннитского ислама, сумели проникнуть даже в замкнутое пространство правящего класса мамлюков.

8.3. Значимость для развития исламского эзотеризма

Широкое распространение идей аль-Буни вплоть до позднего средневековья и их проникновение в придворные круги правящей элиты свидетельствует о фундаментальной значимости его учения для развития исламского эзотеризма и "оккультных" наук в целом.

Несмотря на маргинальный статус в глазах ортодоксальных богословов, труды аль-Буни оказали глубокое влияние на формирование интеллектуальной традиции средневекового исламского мира. Его идеи о "тайных знаниях" букв и имен стали неотъемлемой частью эзотерической культуры того периода, определяя ее развитие вплоть до конца мамлюкской эпохи.

Более того, обращение к наследию аль-Буни даже представителями правящей элиты свидетельствует о глубоком проникновении его учения в интеллектуальную ткань средневекового исламского общества. Несмотря на все споры и критику со стороны ортодоксов, эти идеи стали неотъемлемой частью духовных и культурных поисков того времени.

Таким образом, широкая рецепция учения аль-Буни, его сохранение популярности вплоть до поздней эпохи и проникновение в высшие круги правящего класса свидетельствуют о ключевом значении его фигуры для развития исламского эзотеризма в целом. Даже будучи на маргинесе ортодоксального ислама, его труды оставили глубокий след в средневековой исламской интеллектуальной традиции.

Часть 9. Библиография и атрибуция произведений аль-Буни

9.1. Сложность определения подлинной библиографии

Определение подлинной библиографии трудов Ахмада аль-Буни представляет собой значительную сложность для современных ученых, занимающихся его наследием. Многие произведения были ошибочно приписаны ему в последующие эпохи, включая такой известный трактат, как "Шамс аль-Ма’ариф аль-Кубра".

Тщательное изучение рукописной традиции позволило установить, что аль-Буни оставил достаточно обширный корпус собственных работ. Однако их точное количество и содержание все еще остаются предметом научных дискуссий. Это связано со сложностью реконструкции его подлинного наследия, учитывая ориентированность трудов аль-Буни на циркуляцию в рамках закрытых суфийских сообществ, связанных с его личностью.

Исследователи отмечают, что необходимо проявлять большую осторожность в вопросах атрибуции различных произведений непосредственно аль-Буни, поскольку в поздний период его имя стало широко использоваться для приписывания все новых и новых "оккультных" текстов. Это свидетельствует о значительном расширении корпуса трудов, ассоциируемых с этим авторитетным суфийским мыслителем, что, в свою очередь, существенно затрудняет определение подлинной библиографии.

9.2. Ориентированность трудов аль-Буни на циркуляцию в закрытых суфийских сообществах

Сложность определения подлинной библиографии аль-Буни во многом связана с тем, что его письменные труды были предназначены не для публичного распространения, а для циркуляции в рамках закрытых суфийских сообществ, связанных непосредственно с его личностью.

Согласно исследованиям, аль-Буни не стремился к широкому публичному распространению своих "оккультных" знаний, опасаясь, что они будут восприняты окружающими как "колдовство" (siḥr). Вместо этого он ориентировался на передачу этих практик в рамках живой традиции духовного наставничества, когда опытный шейх мог должным образом истолковать и применить их вместе с учениками.

Таким образом, письменные тексты аль-Буни не рассматривались им как самостоятельные источники "оккультных" знаний, но скорее как вспомогательные материалы, неразрывно связанные с устной традицией суфийских сообществ. Это значительно усложняет реконструкцию его подлинного корпуса работ, поскольку многие из них могли циркулировать исключительно в ограниченных рукописных копиях.

9.3. Дискуссии вокруг вопросов атрибуции

Помимо сложности определения подлинной библиографии аль-Буни, исследователи сталкиваются и с вопросами атрибуции различных произведений, ошибочно приписываемых этому авторитетному суфийскому мыслителю.

Так, например, широко известный трактат "Шамс аль-Ма’ариф аль-Кубра" долгое время считался одним из основных текстов аль-Буни, пока тщательное изучение рукописной традиции не показало, что он, вероятно, был создан другим автором - Ахмадом аль-Бистами. Это лишь один из многочисленных примеров подобных спорных атрибуций, вызывающих дискуссии среди специалистов.

Исследователи подчеркивают, что необходимо проявлять особую осторожность при соотнесении различных произведений с именем аль-Буни, поскольку в последующие эпохи его авторитет стал широко использоваться для легитимации самых разнообразных "оккультных" трактатов. Это серьезно осложняет задачу восстановления подлинного корпуса работ этого влиятельного суфийского мыслителя.

Тем не менее, тщательное изучение рукописной традиции и сопоставление различных библиографических источников позволяет постепенно уточнять атрибуцию произведений, приписываемых аль-Буни. Это, в свою очередь, дает возможность лучше понять его роль и значение в истории исламского эзотеризма.

Подводя итог, можно сказать, что определение подлинной библиографии трудов Ахмада аль-Буни представляет собой чрезвычайно сложную задачу, требующую тщательного исследования рукописной традиции и критической оценки атрибуции различных произведений. Ориентированность его работ на циркуляцию в закрытых суфийских сообществах, а также последующее широкое использование его имени для приписывания новых "оккультных" текстов значительно усложняют этот процесс. Тем не менее, дальнейшее изучение данных вопросов способно пролить свет на фигуру аль-Буни и его место в истории исламского эзотеризма.

Часть 10. Перспективы изучения учения аль-Буни

10.1. Важность понимания социального и интеллектуального контекста

Несмотря на значительный интерес современных ученых к фигуре Ахмада аль-Буни и его учению, многие аспекты этого феномена все еще требуют дальнейшего глубокого изучения. Особенно важно более полное понимание социального и интеллектуального контекста, в котором возникло и распространялось его эзотерическое учение.

Как указывают исследователи, фигура аль-Буни должна быть рассмотрена в тесной связи с волной магрибинских суфийских эзотериков, эмигрировавших в Каир и Восток около рубежа VII/XIII веков. Именно в этом контексте его идеи, имевшие корни в исмаилитской шиитской традиции, находили свое распространение, сталкиваясь с настороженным отношением ортодоксальных суннитских кругов. Без должного учета этих сложных интеллектуальных и социальных трансформаций, происходивших в средневековом исламском мире, невозможно в полной мере оценить место и значение аль-Буни в истории исламского эзотеризма.

10.2. Необходимость исследования рукописной традиции и практик передачи знания

Важным направлением дальнейшего изучения учения аль-Буни является пристальное внимание к рукописной традиции его трудов, а также к практикам чтения и передачи знания в суфийских кругах. Это может пролить свет на особенности восприятия и интерпретации его идей в средневековом исламском мире.

Как отмечают исследователи, книга в концепции аль-Буни выполняла особую функцию - она не была самостоятельным источником "оккультных" знаний, но скорее связующим звеном между шейхом и его учениками, позволяющим передавать эти практики в рамках устной традиции духовного наставничества. Изучение этих рукописных и социальных механизмов распространения его учения может значительно расширить понимание роли аль-Буни в средневековом исламском интеллектуальном ландшафте.

10.3. Дальнейшее изучение библиографии и атрибуции

Еще одно важное направление дальнейших исследований – это вопросы библиографии и атрибуции произведений, приписываемых аль-Буни. Исследователи отмечают, что многие труды были ошибочно приписаны ему в последующие эпохи, включая знаменитый трактат "Шамс аль-Ма’ариф аль-Кубра".

Тщательное изучение рукописной традиции позволило установить, что аль-Буни оставил довольно обширный корпус собственных работ, однако их точное число и содержание все еще остаются предметом дискуссий. Кроме того, сами его труды были ориентированы на циркуляцию в рамках закрытых суфийских сообществ, связанных с его личностью, что накладывает дополнительные сложности на реконструкцию его подлинного наследия.

Дальнейшее изучение этих вопросов библиографии и атрибуции может существенно прояснить границы подлинного корпуса аль-Буни и его связи с более поздними "оккультными" традициями. Это, в свою очередь, позволит глубже понять его роль и значение в развитии исламского эзотеризма.

Таким образом, перспективы изучения учения аль-Буни связаны в первую очередь с необходимостью более глубокого понимания социального и интеллектуального контекста, в котором оно возникло и распространялось. Кроме того, важным направлением является исследование рукописной традиции и практик передачи знания в суфийских кругах, а также дальнейшее изучение вопросов библиографии и атрибуции его трудов. Только комплексный подход к этим аспектам способен привести к значительному прогрессу в понимании феномена аль-Буни и его места в истории исламского эзотеризма.

Заключение

Учение Ахмада аль-Буни, влиятельного суфийского мыслителя и специалиста в области "науки о буквах и именах" (ʿilm al-ḥurūf wa-al-asmāʾ[15]), представляет собой важный и малоизученный феномен в истории исламского эзотеризма. Несмотря на оценку современных ученых, которые часто рассматривают аль-Буни как "мага", его труды и идеи распространялись от периферии арабской суннитской культуры к салонам и библиотекам правящей элиты мамлюков менее чем за три столетия.

Центральным элементом учения аль-Буни является концепция "оккультных свойств" (malakūt) букв арабского алфавита, которые можно использовать для достижения разнообразных материальных и духовных целей. Хотя сам он подчеркивал опасность публичного распространения этих знаний из-за возможного восприятия их как "колдовство" (siḥr), его собственные труды стали широко известны именно благодаря этим прикладным аспектам науки о буквах.

Отличительной чертой учения аль-Буни была его этическая направленность - он не оспаривал фундаментальной дозволенности прикладной науки о буквах, а скорее предупреждал о рисках ее неправильного применения. Его труды были тесно связаны с человеческими наставниками и сообществами читателей, которые могли должным образом применять и передавать это знание.

После смерти аль-Буни в первую пору его круг учеников и читателей в Каире распался, но его идеи продолжали распространяться, в том числе в кругах придворной элиты мамлюков. Этот процесс был связан с волной суфийских эзотериков, эмигрировавших из Магриба в Каир и далее на Восток около рубежа VII/XIII веков. Их учение, имевшее корни в исмаилитской шиитской традиции, с трудом принималось в новых средах, сталкиваясь с недоверием и подозрениями со стороны ортодоксальных богословов.

Центральное место в космологической системе аль-Буни занимал Коран, который он рассматривал как "книгу книг", содержащую в себе все тайны мироздания. Согласно его учению, каждая буква Священного Писания обладает уникальными "оккультными" свойствами, которые можно использовать для достижения духовных и материальных целей. При этом аль-Буни стремился вписать свое учение в авторитетную исламскую традицию, опираясь на коранические аллюзии и образы.

Несмотря на крайне негативное отношение аль-Буни к публичному распространению "оккультных" знаний, он оставил обширный корпус письменных трудов, предназначенных для циркуляции в закрытых кругах суфийских посвященных. Согласно его концепции, книга не могла существовать отдельно от живой духовной связи между наставником и учениками, являясь лишь связующим звеном в рамках устной традиции передачи знания.

Фигура аль-Буни рассматривается современными исследователями как важное звено в истории развития исламского эзотеризма, тесно связанное с волной магрибинских суфийских эзотериков, эмигрировавших в Каир и Восток около рубежа VII/XIII веков. Его учение, имевшее корни в исмаилитской шиитской традиции, с трудом принималось в новых средах, сталкиваясь с критикой и подозрениями ортодоксальных богословов.

Несмотря на это, идеи аль-Буни продолжали распространяться и пользоваться популярностью вплоть до позднего средневековья, проникая даже в среду придворной элиты мамлюкского Египта. К концу IX/XV века в Каире уже существовала процветающая "оккультная" сцена, в которой его труды играли значительную роль. Это свидетельствует о фундаментальной значимости учения аль-Буни для развития исламского эзотеризма, несмотря на его маргинальное положение в глазах ортодоксов.

Перспективы дальнейшего изучения этого феномена связаны прежде всего с необходимостью более глубокого понимания социального и интеллектуального контекста, в котором возникло и распространялось учение аль-Буни. Важным направлением является также исследование рукописной традиции его трудов и практик передачи знания в суфийских кругах. Кроме того, требуют дальнейшего изучения вопросы библиографии и атрибуции произведений, ошибочно приписанных аль-Буни.

Только комплексный подход к этим аспектам способен привести к значительному прогрессу в понимании фигуры аль-Буни и его места в истории исламского эзотеризма. Дальнейшее изучение этого важного, но малоизвестного мыслителя позволит пролить свет на существенный пласт средневековой исламской духовной традиции.

Список использованной литературы:

1.  al-Buni, A., Shadrach N. Berhatiah: Ancient Magick Conjuration of Power; 2012.

2. Francis IV E. Islamic Symbols and Sufi Rituals for Protection and Healing; 2005.

3. Gardiner N. Diagrams and Visionary Experience in al-Buni's Work.

4. Gardiner N. Esotericism in a Manuscript Culture: Ahmad al-Buni and His Readers Through the Mamluk Period; 2014.

5. Gardiner N. Forbidden Knowledge: Notes on the Production and Spread of Al-Buni Works; 2012.

6. Gardiner N. Stars and Signs: The Esoteric Astrology of the Sufi Occultist al-Buni; 2017.

7. Martin III J.D. Theurgy in the Medieval Islamic World; 2011.

Сноски:

[1] Разница в датах связана с неопределенностью в источниках.

[2] Годы указываются по Хиджре/григорианскому календарю.

[3] Мамлюки - правящая элита Египта в XIII-XVI веках, пришедшая к власти после распада Аббасидского халифата.

[4] Магриб - регион Северной Африки.

[5] Исмаилизм - одно из течений шиитского ислама.

[6] Майкл Эбштейн - современный исследователь исламского эзотеризма.

[7] Malakūt - термин исламской космологии, обозначающий невидимый, духовный мир.

[8] Dhikr (зикр) - практика поминания Бога, распространенная в суфизме.

[9] Siḥr (сихр) - колдовство, магия, запрещенные в исламе.

[10] Шейх - духовный наставник в суфизме.

[11] Waḥdat al-wujūd - фундаментальная концепция в суфизме, согласно которой существует единственная реальность - Божественное бытие, проявляющееся во всем сущем.

[12] "Тонкости указаний на возвышенные буквы" - один из самых влиятельных трактатов аль-Буни, в котором он развивает свою космологическую доктрину, основанную на мистическом понимании букв арабского алфавита.

[13] "Микрокосм" - идея, согласно которой человек, как малый мир, отражает в себе структуру и закономерности большого мира - Вселенной.

[14] Шариат - свод исламских религиозно-правовых норм, регулирующих все сферы жизни мусульман.

[15] "Наука о буквах и именах" (ʿilm al-ḥurūf wa-al-asmāʾ) - центральный элемент учения аль-Буни, связанный с идеей об "оккультных свойствах" букв арабского алфавита и их использованием для достижения различных целей.